Спектакль в постановке Дмитрия Бертмана с момента премьеры 13 марта 2004 года в разные сезоны то появляется то исчезает из репертуара. Очередное возвращение состоялось между ковидными волнами, в октябре 2020, в этом году два спектакля прошли 7 и 10 октября. Возвращение спектакля в репертуар зачастую и обновление состава. В этом году в партии Тоски дебютировала Дана Брамане, Каварадосси — Раймонд Браманис, Анджелотти – Рихард Мачановскис.
В опере Тоска критически важно наличие сильных актеров-певцов в главных партиях – Тоски, Каварадосси и Скарпиа. Со Скарпиа нам исключительно повезло – Янис Апейнис тот самый барон, шеф полиции, гроза Рима и любитель женщин. Перед ним трепещут, неисполнение приказов или отказы просто невозможны. Что мне особенно нравится в том, как Янис интерпретирует образ, так это то, что нет и намека на растиражированный образ злобного без меры и вульгарного в своих повадках бабника (а во многих спектаклях просто пошлого старикана). Власть, стать и страсть, без всякой чепухи.
Дана и Раймонд Браманисы сыграли и спели, но лично меня не покорили. Причины скорее косвенные. Первая — моя личная стратегическая ошибка — накануне перед спектаклем 10 октября пересмотрела в очередной раз фильм-оперу с Кабаиванска, Доминго и Милнсом, где все идеально – солисты, режиссура, интерьеры, костюмы. Вторая причина – режиссура Бертмана. По сути, все основные, самые эффектные арии (кроме, пожалуй, блестящей арии Скарпиа Va, Tosca! и Te Deum laudamus (шикарный хор!) завершающей первый акт) смазаны. Движения Тоски или Каварадосси в пиковые моменты не очень-то соответствуют музыкальному накалу. Да и в целом, если первый акт вполне, то второй слабее, а третий совсем слаб.
Идея, о которой говорилось в каком-то из интервью, что Скарпиа и Тоска были любовниками и он в общем-то пытается ее вернуть, а не просто пополнить свой донжуанский список оперной дивой – мне нравится. Беда в том, что не смотря на стоящую на рояле в Палаццо Фарнезе фотографию пары, это совершенно не считывается, фотографию даже из первого ряда в деталях не рассмотреть. Но у меня есть 🙂
Как уже упомянула выше, вопросов к режиссуре от акту к акта все больше. Если в первом, где действие происходит в церкви наибольшее изумление вызывают стройные ноги в небесах алтарной картины (явно не Иисуса, уж больно женские ножки, а должно быть распятие Святого Андрея, все же в либретто указана конкретная церковь ), да и картину, которую пишет Каварадосси, тоже непросто идентифицировать как неоконченную картину Марии Магдалены. А уж когда в финале «ножки» улетают и яркий свет нисходит на Скарпиа – это, конечно, эффектно, но немного забавляет, прям божественное преображение Скарпиа.
Дальше больше – когда задержанного Каварадосси приводят к Скарпиа на допрос, он абсолютно бОрзый плюхается в кресло и отвечает так, что неудивительно, что его потом пытают. Ну как пытают. Слабые вопли, конечно, слышны на фоне, один раз выводят в несильно испачканной кровью рубашке. Скарпиа во время пыток кормит аквариумных рыбок, не обращая внимание на суету Тоски. Вот в режиссуре Дали Ибелхауптайте были пытки так пытки! Да и Тоска со Скарпиа торговалась за свободу любимого до последнего. А из-за режиссуры Бертмана короткая, но эффектная ария Vittoria! Vittoria! будто и не исполнялась, не вспомнить. Да и Vissi d’arte в этой режиссуре потерялась. Партия Тоски коварная, хотя казалось бы, роль оперной дивы исполняют оперные певицы. Не просто дебютировать, когда режиссура не помогает, да и костюмы тоже.
Весь третий акт уже видения сошедшей с ума после убийства Скарпиа Тоски. Ходящие по кругу арестанты, фантазии о счастливой прогулке Тоски, Каварадосси и их сына, расстрел. Можно, конечно и так… но когда через два дня не вспомнить, что именно происходило на сцене в момент исполнения E lucevan le stelle – это грустно и недостатки режиссуры. Все же эффектные арии могут быть запоминающимися не только у звезд первой величины, если режиссер грамотно расставит акценты, а не будет увлеченно гонять толпу народу по сцене поперек сути и музыки.
Высший класс поставить Тоску так, чтобы от действий трех главных героев было не оторваться. Получается крайне редко, а ведь опера отличная с хитовыми ариями.
В Te Deum laudamus в конце первого акте духовые нашего оркестра перестарались, думала люстра грохнется, но Скарпиа никакие трубы заглушить не способны.
Общее впечатление все равно хорошее! Пуччини не испортить, а два хороших акта из трех легко делают вечер.
То́ска — опера Джакомо Пуччини в трёх действиях на либретто Луиджи Иллики и Джузеппе Джакозы по одноимённой драме Викторьена Сарду (1887), написанной, между прочим, специально для великой Сары Бернар. Драма шла с большим успехом, неудивительно, что композиторы заинтересовались сюжетом. Премьера оперы состоялась в начале ХХ века – 14 января 1900 года. Согласно либретто, действие оперы происходит в июне 1800 года в Риме. Даты, указанные Сарду в его пьесе, более точны: день, вечер и раннее утро 17 и 18 июня 1800 года.
Зачастую действие оперы Тоска переносят в Рим эпохи Муссолини, что объяснимо – ведь тогда шефа полиции Рима барона Скарпиа можно сделать очевидным злодеем и фашистом. Это куда проще и понятнее аристократа на высокой должности, пользующимся своим положением в обольщении несговорчивых красоток. Музыка от переноса в другую эпоху не страдает, особенно, если на главные роли подобраны хорошие исполнители и все трое составляют сыгранный ансамбль.
В Vilnius city opera действие тоже перенесли в Италию 40—ых годов прошлого века. Время наиболее ярко отражено в костюмах и прическах – хористки точно сошли со страниц журнала мод предвоенной поры. Хора в этой опере не так много, поэтому оценить все костюмы не успеть (разве что вздрогнуть от униформы чернорубашечников), тем более, что как это всегда бывает в постановках Дали Ибелхауптайте, костюмы, не смотря на общую стилистику, совершенно разные – есть что поизучать, на девушках особенно.
Сценография очень лаконична, но при этом позволяет обыграть все ключевые моменты сюжета: практически на строительных лесах наискосок лежит огромный массивный каменный карниз (палаццо Фарнезе? Похож…). Множество металлических трубок образуют под карнизом как бы разные ниши – в первом акте, в центральной нише у «стены» стоит множество свечей и таким образом ниша это и церковь и капелла семьи Аттаванти в ней, где прячется сбежавший из тюрьмы республиканец Анджелотти. Во втором и третьем актах ниши частично закрывают «металлическими» стенами, перед одной по центру ставят массивный стол шефа полиции барона Скарпиа, справа за стеной с дверью пыточная, которую будут эффектно разворачивать к зрителю и Тоске во время пыток Каварадосси. Слева стена вначале будет сценой во дворце Фарнезе, где Тоска выступает на торжественном концерте, а уж после концерта приходит к Скарпиа. В третьем акте эта же стена станет тюрьмой и площадью, на которой расстреляют Каварадосси и погибнет Тоска.
Первый акт. Сбежавший из тюрьмы Анджелотти (Кшиштов Бондаренко), бывший консул Римской республики, прячется в церкви, в капелле своей семьи Аттаванти (его сестра оставила ему в условленном месте ключ от капеллы). Художник Марио Каварадосси (Ованес Айвазян. Кстати, знаете, что великого мариниста Ивана Айвазовского звали Ованес Айвазян?), работает в церкви над образом Марии Магдалины. Увидев его и зная, что Марио сочувствует республиканцам, Чезаре Анджелотти просит его о помощи и Каварадосси объясняет, как добраться до его домика и там спрятаться. В церковь приходит Тоска (Светлана Касьян), узнает в портрете Марии Магдалины черты маркизы Аттаванти, закатывает Каварадосси сцену ревности, но тому удается ее успокоить и развеять сомнения. Вслед за сбежавшим Анджелотти в церковь приходит шеф полиции Скарпия (Янис Апейнис) со своими приспешниками и устраивает обыск. Находят пустую корзину – ризничий (Роман Кудряшов) объясняет, что буквально полчаса назад она была полна провизии для художника. Все ясно: Каварадосси помог беглецу. Скапиа находит и веер с фамильным гербом, оброненный сестрой Анджелотти, а увидев, что образ Магдалены очень похож на маркизу, понимает, как возбудить ревность Тоски и заполучить, наконец, оперную диву. Тем более, что возлюбленного Тоски и своего соперника Каварадосси он теперь может быстренько отправить на эшафот за пособничество преступнику. Приходит Тоска и Скарпиа прекрасно удается поселить сомнения в ее сердце – а что если действительно Каварадосси изменяет с маркизой Анджелотти? Церковь заполняется народом и начинается служба в честь победы над Наполеоном (в данной постановке вся обстановка не наполеоновской эпохи, естественно. Людям, включая детей хористов в форме соответствующей детской патриотической организации, раздаются флажки партии, малышня и взрослые заканчивают исполнение, вскинув руки в характерном фашистском приветствии).
Что это Италия времен Муссолини понимается вполне четко и по виду и по действиям полиции, хотя, конечно, форма и нашивки с эмблемами вовсе не точная реконструкция. Нужен образ эпохи и нужно показать конфликт между «фашистом» Скарпиа и «антифашистом» Каварадосси. Я прекрасно понимаю, что объясняю очень сильно упрощая, но в либретто тоже заложен политический конфликт. Мужчины не только друг друга не переносят из-за любви к одной женщине, они и идеологические враги.
Любовь, на мой взгляд, тоже у всех относительная – Скарпиа практически как Дон Жуану нужно записать себе в список побед новый трофей; Каварадосси просто художник, а в него влюблена звезда оперы — приятно; для Тоски по-большому счету любовь к художнику тоже блажь – богатые поклонники надоели.
Пока звучит TeDeum, Скарпиа остаётся в церкви, но он целиком поглощён своим коварным планом. Va, Tosca – блестящее исполнение, до мурашек, очень сильная концовка первого акта.
Отступая от пересказа оперы… по либретто Скарпиа коварный злодей, но по музыке это не чувствуется, особенно в лиричной Tosca Divina первой части (которая по настроению, не по музыке, мне даже немного напоминает дуэт Дон Жуана и Церлины – этакое галантное заговаривание зубов даме, льет сладкий мёд, в который так легко влипнуть). Безусловно, пытки Кварадосси, непристойное предложение Тоске вполне соотвествуют описанному в либретто образу, но музыка не о том, как мне кажется. Хотелось бы узнать, мне кажется такое несоответствие или нет? В рижской постановке по задумке режиссера до происходящих в опере событий, когда-то давно, Скарпиа и Тоска были любовниками и он пользуясь своим положением хочет ее вернуть. Эта версия, как мне кажется, больше подходит к музыке, хоть и совершенно не соответствует либретто (вернее, придумана Бертманом дополнительно).
В антракте рабочие сцены немного меняют декорации: со стен убираются «пазлы» — части фресок, стены становятся металлически-серыми, добавляются «железные» стены казематов с одной стороны, сцена с другой, появляется кабинет Скарпиа. Плаццо Фарнезе большой – пока в одной стороне дворца Тоска поет на концерте в честь победы, в другой части Скарпиа допрашивает Каварадосси – его арестовали. При проведении обыска у Каварадосси полицейский агент Сполетта не нашел там Анджелотти, но застал там Тоску. Скарпиа посылает своего жандарма за Тоской.
Сцена второго акта решена наиболее эффектно и напряженно. В тёмный кабинет входит Скарпиа. Кажется, он немного нетрезв. Зажигает на столе настольную лампу, наливает себе виски. Выясняет у своего агента Сполетто подробности ареста Марио и ждет, когда после концерта к нему придет Тоска. Скарпиа начинает расспрашивать Тоску, где прячется Анджелотти, она не выдает секрет. Он подает знак – и его приспешники разворачивают пыточную – мы видим, как прикованный за руки на цепях на коленях стоит немного окровавленный Каварадосси и его продолжают избивать, он успевает сказать, чтобы она не выдала, где прячется Анджелотти. Еще один знак шефа полиции и пыточную разворачивают – теперь мы только слышим крики Марио из-за стены. Торг с Тоской за свободу Каварадосси продолжается, но Тоска не выдает секрет. И вновь перед нами сцена пыток – Каварадосси обессиленный, уже в изрядно окровавленной рубахе висит на цепях. Сильный аргумент. Тоска сдается и рассказывает, где прячется Анджелотти.
Каварадосси понимает, что Тоска всё рассказала. Неожиданно приходит известие о победе Наполеона в битве при Маренго. Каварадосси не скрывает своей радости (прекрасная ария «Vittoria! Vittoria!«). Скарпиа отдаёт приказ казнить Марио утром. Тоска умоляет о пощаде, Скарпиа предлагает освободить Марио в обмен на ночь с ним, мол, не велика цена. Тоска шокирована: лучше умереть. Пока она поет арию Vissid’arte Скарпиа сидит за столом и постепенно теряет терпение. Стенания оперной дивы бесполезны – оба знают, что непристойное предложение шефа полиции единственный способ спасти возлюбленного Тоски. Скарпиа неторопливо снимает пиджак, вешает на спинку стула. Тоска мельтешит перед ним, умоляя пощадить. Он расстегивает манжеты рубашки. Мольбы, мольбы. Снимает жилетку. Тоска не унимается. Расстегивает несколько верхних пуговиц на рубашке… ну все, хватит! В два шага подлетает к Тоске, резко берет в охапку на руки и относит к столу, где накидывается на нее уже без всяких церемоний. Она сопротивляется и… к счастью для Тоски, подручный Скарпиа приносит весть о том, что Анджелотти при аресте застрелился.
У неё последний шанс – если она не согласится, возлюбленного убьют. Она соглашается. Скарпиа объясняет, что не может просто так отпустить Марио, казнь будет инсценирована, патроны будут холостыми. Тоска просит доказательств, что Скарпиа их отпустит, он выписывает пропуск – возлюбленные смогут покинуть Рим, естественно, пропуск не отдает сразу – певица должна выполнить свое обещание. Пока он отдает последние распоряжения, Тоска берет со стола кинжал и пряча его за спиной, садится на стол, стараясь всем своим видом показать, что она готова выполнить обещание. Но как только Скарпия сжимает ее в объятиях в предвкушении страстрой ночи, она его закалывает. Умирает как в кино (хоть лица и не видим) – предсмертные конвульсии (без перебора, ровно столько сколько надо), голос будто тонет в залитом кровью горле. Жуть! Замирает и не шелохнувшись лежит на столе, пока весь «кабинет» не уезжает медленно за стену в темноту. Тоска же, вытащив пропуск из кармана брюк покойного быстренько побежала паковать чемодан и переодеваться – настоящая дива не забудет принарядиться, даже если только что человека зарезала. Сбегать надо в красивом и стильном костюме, а не полуразорваном вечернем платье. Кстати говоря, вечернее платье на тонких лямках было прекрасно и очень шло красавице Светлане: черный шелк по фигуре в пол и «золотая обертка» — что-то вроде корсета с асимметричной баской, с красной подкладкой. Скарпиа эту обертку конфеты “Ferrero Rocher” разворачивал с удовольствием 🙂
История близится к финалу. Каварадосси готовится к расстрелу, просит охранника написать последнее письмо возлюбленной. Звучит всем известная прекрасная ария Elucevanlestele. Появляется Тоска, рассказывает, как выторговала пропуск, убила Скарпиа и что казнь будет имитацией, патроны холостые, но он должен упасть, будто все по-настоящему. Оба счастливы, думают, что спасены. Они не подозревают, что Скарпиа отдал приказ провести казнь по-настоящему, потому что для Тоски его фраза «расстрелять как Пальмьери» означала совесем не то, что для его помощников. Ну что ж, он обманул Тоску, а она его зарезала. Тоска понимает это, когда не может после казни растормошить Марио, в этот же момент прибегают помощники Скарпиа – он нашли его мертвым и сразу поняли, кто убийца. Тоска выхватывает у ближайшего полицейского револьвер и стреляется (в оригинале либретто бросается с башни, но тут сценические возможности ограничены, упасть некуда).
Вот уже пятый раз я вижу оперу в режиссуре Дали Ибелхауптайте (до Тоски видела оперы Фауст, Самсон и Далила, Трубадур и Онегин) и каждый раз в восторге. Можно только восхититься, как Даля при своих скромных возможностях, отсутствии подходящего помещения вот уже больше десяти лет ставит такие достойные продуманные постановки и приглашает замечательных исполнителей. Тоска не стала исключением. Очень понравились все трое исполнителей главных ролей – для каждого это уже знакомые партии (для Светланы Касьян роль Тоски особо часто исполняемая в самых разных театрах, даже Папа Римский оценил её Тоску). Все вели себя на сцене максимально естественно, прекрасно зная характеры и мотивацию своих героев. Замечательно исполнили все свои хитовые арии и речитативы. Анджелотти и ризничего играли молодые, менее опытные актеры, что не сказалось на вокале, но немного отразилось на их актерской игре. Но это мелочи, с опытом придет. Потенциал есть.
К сожалению, в это раз оперу играли в зале Компенса. Там нет такой акустики, как в Доме Конгрессов – домашнем зале Литовского государственного симфонического оркестра, где я слушала все предыдущие оперы Vilnius City Opera. Поэтому пришлось использовать микрофоны. Вначале это мешает, но потом погружаешься в действие и перестаешь на это обращать внимание. Если я правильно поняла, то дом Конгрессов закрывают на реконструкцию.
К сожалению, фотографий и видео со спектакля никаких нет. Так что уж что нашла в сети из фотографий с премьеры 2016 года. Со Светланой Касьян фотографии есть, а вот со всеми остальными исполнителями нет, но все равно поставлю, чтобы было представление о том, как это было.
P.S. вообще удивительная опера. Может быть ужасно тоскливой — ведь всё в замкнутом пространстве, за короткое время, из “движухи” пытки и смерть. В зависимости от режиссуры, возраста, комплекции, амплуа исполнителей можно достигать разной интонации и даже симпатизировать разным героям. Теперь жду постановку на фестивале в Сигулде этим летом — что получится у наших?
Партер 