Опера «Гамлет» композитора Яниса Калниньша наконец-то, спустя почти 86 после премьеры, вернулась на родную сцену Латвийской национальной оперы 13 января 2022 года и вернулась эффектно.
Режиссерская концепция даже была поддержана природой – на улице тоже оттепель, хотя за два дня до премьеры было снежно и морозно -15, но теперь снег и лед тают не только на сцене. Опера начинается не сразу, а с небольшого пролога – мужчина, одетый в стиле 30-х годов прошлого века (Калвис Калниньш) включает радио (не абы какое, а VEF Super Lux MD/37, где шкала приемника выполнена в виде карты Европы, выпущено в 30-ые на знаменитом VEF), звучит песня Калниньша на стихи Карлиса Скалбе Tai klusai stundai dziedu…в исполнении директора нашей оперы, всемирно известного бас-баритона Эгила Силиньша. Так дается точка отсчета для соединения трех времен – эпохи Шекспира, времени создания не теряющей актуальности драмы «Гамлет», что отражают элементы стилизованных костюмов главных героев; эпохи первой Латвийской Республики, когда была написана опера и современности, за отражение которой отвечают огромные полотнища картин, формирующих сценографию спектакля.
Гамлет дарит Офелии залог своей любви – бусы. Конечно, янтарные. Ведь и Латвия и замок Эльсинор расположены на берегу Балтийского моря, так что все логично. Раз берег моря, то и королевскую чету подданные приветствуют после окончания парусной регаты, а все дворцовые интриги будут происходить на тонком льду. Мы все знаем, чем заканчиваются хождения по тонкому льду…
Семь главных персонажей – Гамлет, Офелия, Гертруда, Клавдий, Полоний, Лаэрт, Горацио и у каждого есть совесть (какая-никакая), проявленная как танцор-двойник персонажа, одетый в серое или белое, тень, по которой можно читать намерения. Совесть на латышском женского рода – sirdsapziņa и, если перевести буквально части этого слова, получится осознанность сердца. Совесть-то всегда знает, какими мотивами руководствуется человек и каковы его намерения. За совестью каждого интересно наблюдать, но не всегда просто – совесть сама по себе где-то ходит, не всегда следует тенью за своим человеком. А понаблюдать за ней стоит – не всегда все так, как кажется (присмотритесь к финальной дуэли, уверены, что точно знаете, кто машет мечом?).
Чистые как снег и влюбленные Гамлет и Офелия. Нежная и трепетная Офелия (Инга Шлюбовска-Канцевича) нигде не вступает в противоречие со своей совестью, она такая как есть, без двойного дна. Искренняя, любящая Гамлета и рисовать, послушная отцу, ценящая брата. Гамлет (Андрис Лудвигс) сложнее – он тоже честен перед собой, но изображает охлаждение к Офелии, сосредоточившись на мести. А совесть-то хочет любви, счастья и покоя.
Король Клавдий (Янис Апейнис) царственная стать, как глянет на неуклюжих придворных – те в рассыпную, вроде убедительный король, но совесть –то выдает, что убил брата, завладел и троном и женой, раскаиваться не намерен, пусть хоть совести всех других персонажей в него вцепятся – вырвется, своя сговорчивая совесть поможет выкрутиться и найти оправдание любому неблаговидному поступку. И совесть же подслушает, разнюхает, выяснит, что другие затевают, не угрожают ли короне? А иногда совесть можно и прогнать, чтобы с глаз долой и даже не отсвечивала.
Гертруда (Илона Багеле) вполне довольна своей участью, ее совесть не мучает, что «И целы башмаки,/В которых гроб отца сопровождала». Разве что немного переживает за сходящего с ума Гамлета, но не сильно – в роли новобрачной ей гораздо интереснее.
У Полония (Кришьянис Норвелис), опытного придворного интригана, подделывающего картины, совесть изворотливее его самого – внешне то он почти приличный придворный, но если присмотреться – тот еще жук!
Лаэрт (Михаил Чульпаев) и Горацио (Ринальд Кандалинцев) – открытые и честные, но все же разные – темпераментный и вспыхивающий, как спичка, Лаэрт и сдержанный, вдумчивый Горацио. Суть персонажей проявлена и косвенно – совесть прячется или в хрупкую ракушку (Гамлет, Офелия, Горацио) или в доспехи (Клавдий, Гертруда, Полоний, Лаэрт).
Все сыграли и спели замечательно. Кстати, редкая опера, где большинство персонажей – мужчины, а это ни много ни мало – 11 человек и только три (Гертруда, Офелия и «актриса» — Баптиста) женщины. Получился противовес почти чисто женской опере «Диалоги кармелиток» (еще в репертуаре, горячо рекомендую). Без слов для этой постановки введены еще мужчина из пролога и оператор, снимающий театральную постановку «Мышеловка». И это не считая «бессловесных» двойников. Мужской части труппы пришлось основательно поработать, часть разучила по две партии. Например, Юрис Адамсонс играет как актера (Гонзаго), так и одного из могильщиков. Второго могильщика играет Арманд Силиньш и это просто театр одного актера! Могильшики у нас немного Хароны и любят выпить.
Разбирать каждую сцену долго и бессмысленно – все хорошие и продуманные, это просто надо видеть. Какая щемящая сцена с сошедшей с ума Офелией, когда она поет свою бесконечно прекрасную арию и разбрасывает эскизы с цветами. Как забавно наблюдать за королем во время бала, когда он по книжечке увлеченно разучивает новые танцевальные движения (да, убил брата и что теперь, не танцевать что ли?). Интересно решен разговор Гамлета и Офелии, который подслушивают Клавдий и Полоний (почти они). Тень отца Гамлета – только голос Эгила Силиньша и маяк, сверкающий в темноте. Придворные «пингвинчики» в ярких нарядах, танцующие на тонком льду – их жизнь зависит от прихоти королевской четы и надо быть очень услужливым. Сильная сцена, когда Клавдий обдумывает, можно ли договориться с Богом о прощении, если каяться он не собирается? Да и ария отличная.
Вообще очень понравилась музыка, а уж песенку могильщиков гарантированно будете насвистывать после спектакля. Шторм, бал, душевные терзания героев – как все точно передается музыкой! Когда все умерли (а как же без этого – Шекспир все же и опера), то хор очень тихо начинает петь Integer vitae (Беспорочной жизни и незапятнанный преступлением) со словами Оды 1.22 Горация, Пер. с латыни А. П. Семенова-Тян-Шанского, и это тоже – исследование добродетели:
Ínteger vitáe scelerísque púrus
Nón eget Maurís jaculís, nequ(e) árcu,
Néc venenatís gravidá sagíttis,
Fúsce, pharétra…
Кто душою чист и незлобен в жизни,
Не нужны тому ни копье злых мавров,
Ни упругий лук, ни колчан с запасом
Стрел ядовитых.
Очень интересные костюмы для спектакля создала Кристине Пастернака – прослеживаются и отсылки ко временам Шекспира и (в сцене с актерами) – национальные акценты в стилистике 30-х годов прошлого века. Характер героя тоже накладывает свой отпечаток на одежду. Самая простая у Гамлета – свободная белая или черная туника, брюки и сапоги. Белое платье атласное платье Офелии, второе – белое с легкими ботаническими эскизами цветов. А чем изворотливее герой, тем многослойнее и вычурнее одежда – королевская чета и Полоний в сложных париках, многослойных юбках – есть где припрятать камень за пазухой. Хористы-придворные в белом и теплом, меховые кринолины очень симпатичные, а на балу – очень яркие желтые, зеленые, синие костюмы и платья в оборках.
Нехарактерная для оперы удачная сценография Андриса Эглитиса – огромные полотнища-картины, задающие как сами по себе, так и в сочетании со светом настроение каждой сцены. Одно огромное полотнище висит на заднике большую часть времени, но при разном освещении меняется до неузнаваемости – от растворяющихся в белой дымке едва заметных серо-белых кусков льда до причудливых, переливающихся под полной луной на фоне фиолетового ночного неба торосов. Парусники «играют» вместе с людьми. Сначала паруса, буквы с номерами на которых складываются в имя Гамлет, а во втором действии на парусах трубы органа, на котором так много играл в Канаде Янис Калниньш. За парусом может спрятаться и полка с разными предметами, из которых минимум один можно узнать сразу и издали.
Обращает на себя внимание и работа со светом (Мартиньш Фелдманис) – без уже упомянутой удивительной подсветки полотна в глубине сцены, по льду и парусам проплывают блики так характерные для прозрачного льда в солнечном свете… будто и впрямь мы на море зимой, а не в зале оперы.
В спектакле не раз акцентируется внимание на картину – иллюстрацию из первой (как считается) феминистической книги Кристины Пизанской (1364-1430) «Книга о граде женском» (1405). В программке указано, что это картина авторства Кристины, но она вроде писатель. Название указано как «Под влиянием Венеры», но насколько могу судить по содержанию книги, описанному в Википедии, скорее это аллегорическое изображение Девы Мари/Добродетели. В одном из источников указано, что это иллюстрация из средневекового манускрипта и одна из первых «валентинок», называется «Венера собирает сердца», что не лишено смысла – ведь в пьесе Офелия поет песенку про Валентинов день (чего нет в опере). Если все же отсылка к книге – тоже интересно, ведь картину носят и вверх ногами – с добродетелью у Гертруды дела обстоят, прямо скажем, не очень. И кто носит — совесть Клавдия, а в другом случае сам Клавдий.
Прощальная песнь Офелии на фоне эскиза немецкой художницы Мари Элленридер – первой женщины, поступившей в 1813 году в Академию изящных искусств в Мюнхене, что открыло путь к профессиональному обучению для многих женщин.
Как видите, режиссер Кристина Вусс подкинула нам ассоциаций, разгадывать которые не менее интересно, чем следить за перипетиями великого классического сюжета. Кораблик во время шторма, когда Гамлет возвращается из Англии тоже не простой. Хотя можно и вообще не углубляться в игру в ассоциации – Гамлет интересен всегда, а в зависимости от постановки и актеров акценты могут быть расставлены совершенно по-разному, что позволит открыть новые грани всем известной драмы.
Опера «Гамлет» — повод для гордости. У нас есть опера по великому произведению Шекспира, а вот англичане за 400 лет создать оперу не удосужились. Да, в 2017 году на Глайндборнском оперном фестивале была поставлена опера «Гамлет» — но автор все же австралиец Бретт Дин (хорошая, можно легко найти в интернете, но вот в репертуары театров пока активно не вошла – в этом сезоне только одна постановка в Польше и одна в Мет, в Нью-Йорке – 4 июня можно будет посмотреть в кинотеатре трансляцию). Неангличане активно пытались, но из наиболее известных и удачных попыток опера «Гамлет» французского композитора Амбруаза Тома, тоже очень редкий гость на театральных подмостках, да еще и с основательно измененным сюжетом (зато там партию Гамлета исполняет баритон, что меня не может не радовать).
Как говорил герой Евстигнеева в фильме Берегись автомобиля «Не пора ли нам, друзья мои, замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?». В нашем случае «замахнуться на Шекспира» Янису Калниньшу предложил великий Михаил Чехов, в те годы творивший в Риге. Как раз в начале 30-ых Михаил Чехов поставил в Национальном театре Гамлета, а Янис Калниньш написал для спектакля музыкальное сопровождение. После удачной совместной работы Чехов предложил Калниньшу написать оперу Гамлет, тем более, у композитора уже был опыт– первая опера «Чудесная птица Лолиты» была им написана в 1934. С либретто Калниньш поступил просто – взял свежий перевод Гамлета на латышский от Юлия Розе и просто сократил текст, убрав несколько несколько побочных линий и сократив диалоги. Все же это самая длинная пьеса Шекспира и если не сокращать, то музыки пришлось бы сочинять часа на четыре вместо двух, а динамика бы окончательно увязла в философии, что для оперного жанра губительно.
Поскольку в одной статье писали, что пьеса просто сокращена, что очень облегчает ее перевод на английский для субтитров, а режиссер утверждала, что осталось только пару фраз и фабула, то пришлось проверять – не люблю, когда путаются в показаниях 🙂 При сверке первой трети субтитров к опере (да-да, я достала субтитры и сравнивала) с переводом Пастернака и оригиналом, могу сказать, что Калниньш шел по тексту, очень сокращая, местами менял последовательность, например, диалог Клавдия и Гамлета перенес в самое начало оперы, до того, как Лаэрт просит у Клавдия разрешения вернуться во Францию. Или обобщая сцены приезда и игры актеров.
Клавдий: Опять покрыто тучами лицо? Vai vēl arvien tumst mākoņi ap jums? How is it that the clouds still hang on you?
Гамлет: О нет, напротив: солнечно некстати. Nē, valdniek, es pārlieku esmu saulē. Not so, my lord; I am too much in the sun.
Кроме того, до премьеры освежила память, посмотрела великий фильм со Смоктуновским и никаких разночтений в основной, оставленной для оперы линии, не услышала. Да и умирают все строго по шекспировскому плану. В общем, если вы до похода в театр перечитаете если не оригинал, то хотя бы перевод Пастернака, никаких сложностей в восприятии оперы на латышском и сюрпризов для вас не будет.
Кальниньш написал оперу быстро – в 1935 она была уже готова, а премьера состоялась в феврале 1935. Второй раз оперу ставили уже в период немецкой оккупации, в 1943 и там уж было не до долгого существования в репертуаре — в 1944 композитор эмигрировал в Канаду. Туда же уехал и исполнитель роли Гамлета, Марис Ветра (про то, какую на него пачку доносов в гестапо написали «добрые» люди за еврейское происхождение (до 1922 года — Морцис Блумберг) – особая история, спасся чудом. Рекомендую послушать несколько интервью и лекций (ссылки дам в конце) в связи с восстановлением оперы, узнаете много интересного).
Конечно после эмиграции композитора о постановке Гамлета в советское время не могло быть и речи. После восстановления независимости оперу ставили только один раз – летом, в руинах Бауского замка постановку сыграли двумя летними вечерами 2004 года и выпустили ДВД. Нынешнюю постановку поставили при поддержке многолетного патрона оперы – Гильдии Латвийской национальной оперы (США).
По ссылкам можно почитать и послушать интересное в связи с постановкой.
Статья о Янисе Калниньше и его опере Гамлет
Интервью с режиссером Кристиной Вусс
Лекция Микуса Чеже в рамках традиционных Разговоров перед премьерой.
С этого года Латвийское Радио 3 договорилось с оперой о том, что транслировать будут не премьеру, как это обычно было, а третий спектакль – когда уже ушла предпремьерная дрожь. Обязательно дополню пост, как только появится запись (19.02.).
А пока можно посмотреть и послушать постановку 2004 года в Бауске.
UPD. По ссылке можно послушать запись трансляции 3 спектакля премьерного блока 18.01.2022.
Партер 